Владимир пресняков-младший: я снова хочу стать отцом
Владимир Пресняков-младший и Наталья Подольская
29 марта популярному певцу Владимиру Преснякову-младшему исполняется 45 лет, и к праздничной дате издание HELLO! приготовило сюрприз для музыканта — устроило семейную фотосессию Владимира с родителями, женой Натальей Подольской и сыном Никитой.
Именинник в долгу не остался и поделился с изданием сокровенными воспоминаниями о детстве, гордости за Никиту, начинающего покорять музыкальный Олимп, и желании вновь стать отцом.
О возрасте и принципах
Я только недавно, к своему удивлению, понял, что уже не мальчик. (Смеется.) Вдруг увидел себя по телевизору и понял, что выгляжу не так, как себя чувствую. Это такая тонкая тема — насколько человек соотносит свое отражение в зеркале с собственным представлением о себе. Но вообще меня не парит то, что касается меня, гораздо больше меня заботят более глобальные проблемы: войны, экология, хамство, тупость, глупость, злость, вранье — вот это все меня сильно напрягает.
Я допустим, теперь, когда чищу зубы, не оставляю воду включенной. Это просто. Если каждый задумается и будет придерживаться хотя бы этого правила, уже будет легче. Раньше по Москве гуляли дети — с родителями и без, просто так, даже зимой, снег ели, помните? (Улыбается.) А теперь нет такого чистого, белого снега…
А самое горькое, что и детей нет на улицах… Я недавно увидел карикатуру: на ней был изображен корабль, на борту которого политики и другие люди, способные изменить этот мир. Они плыли и при этом отпиливали от судна по кусочку.
Понимаете, мы все плывем на одном корабле. И что бы кто бы ни урвал, это не пройдет бесследно, за все надо будет платить. И если не мне, не вам, то нашим детям.(Улыбается.) И еще одно… У группы Воскресенье есть песня сгениальными словами: Не рассматривай небо в упор. То есть радуйсятому, что имеешь. Вот я счастлив тем, что имею.
Я не думаю, что мне надобольше денег или квартиру в десять комнат. У меня, кажется, уединственного среди моих коллег, нет загородного дома. (Смеется.)Да, я хочу дом в лесу, большой, просторный, чтобы всем места хватало,это моя мечта, и я очень медленно к ней иду, но это не цель, которую янепременно должен достичь. Мне хочется расти духовно, а не материально.Вот спросите меня, что я хочу?
Я и не знаю. (Долго думает.) Может быть, яхту, на которойможно жить и передвигаться просто по океану, познавать мир.
О детстве вдали от родителей
Мои родители не давали мне повода для обиды. Ни одного! Ядействительно проводил много времени без отца и мамы, я очень скучал, нодаже и не думал обижаться. Я знал, что они работают, делают благоедело, несут радость людям. Какие обиды?
Я гордился ими и сейчас горжусь.А потом я никогда не был один. Рядом были родные и близкие — бабушка,папины друзья. И еще я с раннего детства чувствую: у меня естьангел-хранитель, с которым я всегда много разговаривал.
Когда жил вучилище, я был так увлечен музыкой, что она заполняла все вокруг.Хотя… Вот вспомнил, один раз, лет 40 назад, я обиделся на родителей.Родители неожиданно сказали, что не могут взять меня с собой на гастролии мне придется остаться с родственниками. На что я вдруг ляпнул: Фашисты!
Они почему-то засмеялись, и папа сказал: Больше так неназывай своих родителей. Знаете, в нашей семье все владеют каким-тоискусством все время прикалывать друг друга, смеяться друг над другом,но не обижать и не обижаться. Этим же искусством очень хорошо владеетАлла Борисовна Пугачева. (Смеется.)
О самоопределении
Был момент, лет тридцать назад, когда папа бросил такую фразу, котораяменя задела: Я вообще не уверен, что ты больше четырех песен можешьпродержаться на сцене. Меня цапануло, и я на следующий день устроил сребятами репетицию на два с половиной часа и отца позвал. Но это не былодоказательством, мне кажется. Доказал я, что могу что-то, своемухормейстеру в училище — Виктору Сергеевичу Попову.
Я был изгоем,хулиганом, подначивал ребят сбегать с уроков, все делал неправильно ичастенько получал от Виктора Сергеевича указкой по башке. Меня даже невзяли на первые зарубежные гастроли в ФРГ из-за дурного характера,побоялись. При этом еще был и двоечником по всем предметам, кромемузыкальных.
По сольфеджио всегда были пятерки, хотя я ноты не видел поотдельности, а всю мелодию рисовал целиком одной картинкой. И вотспустя годы у меня был концерт, и пришел Попов, я посвятил емувыступление и увидел в его глазах гордость. На этом все доказательствазакончились.
О славе
[Сначала]…денег не было. Разве что у меня, у единственного тогда, была девятка, и это считалось очень круто! На ней я возил сових друзей — Федю Бондарчука иСтепу Михалкова. (Смеется). Еще хватало на погулять веселой компанией. А больших денег не было. Только слава. А это и главное(Улыбается.)Я отлично помню,как однажды все изменилось и я в одночасье перестал собирать стадионы.Но это не вызвало во мне какой-то досады иди растерянности.
Хотя я знаюлюдей, которые сошли с ума, потеряв популярность. У меня как-то легковсе прошло, может, потому, что слава — сама по себе! — никогда не быладля меня главной. Не обидно, что сменились пристрастия публики, другоеобидно — сейчас какое-то одурачивание этой самой публики происходит,людям в уши льют пластмассовые звуки вместо живых гитарных струн, которые могут взбудоражить душу.
О победах над собой:
…если говорить об этом, значит, гордиться, агордыня — это грех все-таки. Знаете, раньше практически на все вопросы язнал ответы и думал, как опять-таки в песне группы Воскресеньепоется: Мир без меня не сможет прожить и дня. Но оказалось, в миремного людей, которые гораздо умнее меня. Я знаю разве что одно: если тысделал кому-то плохо, даже послал кого-то на дороге, потому что тебяподрезали, тебе это вернется не дважды, не трижды, а сотожды.Я не посылаю, а когда посылают меня, улыбаюсь.
Меня это забавляет,правда. Бояться вообще вредно, надо гнать от себя все страхи. У меняпрежде было много фобий — я боялся летать, меня мучила манияпреследования. А потом прошло, все страхи исчезли.
В 1990-е я очень изменился, понял, чтоглавное в жизни, осознал, что на первом месте для меня семья — родители,любимая, сын. Следом за этим идет то, что ты можешь дать людям. Непросто красоваться на сцене, а радовать.
Мне нравится, когда люди вокругсмеются, испытываю нереальный кайф, когда дарю подарки. Я люблю жизнь,люблю людей, не могу находиться в состоянии конфликта. Я очень надеюсь,что никогда не потеряю детственность — вот такое слово я придумал. Вотэту свою способность оставаться ребенком и с детскойнепосредственностью ко всему относиться.
Это раздражает многих людей,иногда даже близких, они могут сорваться на меня. Но я такой и не могуизмениться, как ни пытайся.
О сыне Никите
21 год! С ума сойти! Мужик уже! Вы видели его на сцене? От него такаяэнергетика исходит. Ух! Он притягивает, держит внимание. Этому тяжелонаучиться.
Можно, но трудно. А у сына, наверное, генетическаяпредрасположенность, которая вот только сейчас проявилась. Он распелся,раньше мычал как будто. (Смеется.) Мы и не думали, что он вот так сможет петь чисто, так клево….я никогда и не считал себя певцом, скореемузыкантом.
А Никита прямо поет! Он, конечно, доказал маме прежде всего,что он достойный сын. (Улыбается.) Никитка во многом похож наменя, может быть таким же, как я, рассеянным. Ну, например, он могпроспать самолет, потерять документы.
Мы его называли топориком, как и меня когда-то называли родители, иКристина (Кристина Орбакайте — мама Никиты Преснякова. — Ред.)разводила руками, негодуя: Ну почему, сынок, у тебя вот так получается?!А теперь, после шоу, в котором Никита так поет, Кристина, конечно,гордится им, как и я. Думаю, что это не предел его возможностей. В любомслучае я очень рад, что у меня такой сын. Лучшего я бы нехотел. И сейчас мы по-настоящему близки, музыка, как говорится, нассвязала.
И юмор еще. Как я когда-то прикалывался над отцом, разводилего, так теперь Никита на мне отрывается. Звонит и каким-нибудь несвоим голосом говорит: Здрасьте, вас беспокоят из чукотского приютадля животных.
О супруге Наталье Подольской:
[Мы] Не ссоримся. Ну я могу фыркнуть так, как лев, главный в семье,но не более. У нас с Тусей как-то с каждым годом все больше любви инежности. Я уверен, это от того, что мы повенчались. Все сталоинтереснее и глубже. Я раньше не верил в брак, вернее, считал этоневажным, а потом один батюшка сказал мне: Ты понимаешь, что если тыживешь с любимым человеком неженатым, то значит, у тебя всегда есть путьк отступлению? Я никогда не шел назад, не пятился, это не моя история.
Итогда мы обвенчались. И это настоящее счастье восьмой год подрядпросыпаться и видеть рядом любимую женщину, на устах которой улыбка. ВТусе есть что-то, к чему я не могу привыкнуть, что меня умиляет,какая-то удивительная непосредственность.
Допустим, когда она ругается,меня это улыбает, и наоборот.
О счастье
Единственное, чего я хочу, — это ребенка. А так, я счастлив.
