Шпионы козловский и бондарчук
Они подружились, совершив путешествие во времени в сталинскую эпоху. Похоже, что фильм Шпион имеет все шансы стать ответом знаменитой бондиане, только агента здесь два — неотразимый энкавэдэшник и симпатичный спортсмен.
Правильный актерский ансамбль — залог хорошего кино. От того, насколько удачно сочетаются артисты, возникает ли между ними энергия и контакт, зависит, поверит ли зритель в происходящее на экране. На роли старшего майора Октябрьского и лейтенанта Дорина в фильме Шпион по роману Бориса Акунина пробовалось множество актеров.
Главные герои должны были, с одной стороны, противопоставляться друг другу по типажу и характеру, а с другой стороны, образовать тандем. Остановив свой выбор на Федоре Бондарчуке и Даниле Козловском, режиссер Александр Андрианов не прогадал. Федор и Данила настолько точно попали в образы, что уже сейчас продюсеры задумываются о продолжении истории.
О том, как они попали в этот проект
Федор:
Первый раз, лет пять тому назад, мне позвонил Никита Сергеевич Михалков как продюсер, предложил прочитать книгу Шпионский роман и обратить внимание на Октябрьского. Я люблю Акунина, и так получается, что в моей жизни его много: мне предлагали сниматься в Турецком гамбите, но у меня просто была уже договоренность о съемках в Статском советнике плюс еще проект Зимняя королева по книге Азазель, которым мы занимаемся с 2008 года.
Вообще моя роль в Шпионе — подарок для артиста, там есть мощная биография героя. Все произведения Акунина, как известно, с двойным и даже тройным дном. У моего персонажа две фамилии — Романов и Октябрьский, три года он провел в НКВД, у него отбитые ногти, он ужасный аскет, но жуткий бабник, при этом офицер с честью, с чувством долга; он хулиган, шутник, с великолепной самоиронией, в общем, все есть в нем.
Данила:
А я впервые услышал про Шпиона на премьере картины Мы из будущего: мне сказали, что затевается фильм по роману Бориса Акунина и меня хотят позвать на роль Дорина. Но так получилось, что к этому разговору мы всерьез вернулись только через два года. К этому времени саму книгу я уже прочитал, вернее, проглотил за два вечера.
Это очень увлекательное чтение, и я рад, что фильм, хоть и отличается от романа, сохранил его атмосферу и энергию.
Федор о Даниле
Ну мне-то с самого начала казалось, что он и есть Дорин, хотя пробовали на эту роль огромное количество актеров. И когда нас утвердили вдвоем за два дня до съемки, я не понимал, зачем нужно было столько времени тратить на то, что было ясно сразу.
Это додинский артист, а их видно. Он молодой, безусловно талантливый, фонтанирующий, живущий в самолете между Петербургом и Москвой и другими городами. У Дани большой багаж и опыт работы в серьезных проектах, и это удивительно, что зрители его не знают еще хорошо. Он, как ракета, находится на старте, но когда уже третья часть носителя отрывается и дальше уже ракета летит.
Образование и школа у него фантастические.
Данила о театре и кино
Я отменил для себя это противопоставление. Я служу в театре и не представляю свою жизнь без него, но и киноя люблю, причем так сильно, что это уже похоже на зависимость, люблю его смотреть, люблю в нем играть. Надеюсь, театр не ревнует меня к кино, а кино к театру, и оба не сомневаются в моих чувствах к ним.
Данила о Федоре
Мы не были знакомы, но я прекрасно знал, что за артист Федор Сергеевич, и на съемках старался не облажаться. А еще больше мне хотелось, чтобы у нас, как у Октябрьского и Дорина, сложился свой союз, своя маленькая компания. Это нужно было фильму, и Федор Сергеевич много сделал для того, чтобы это произошло.
Он очень внимательный партнер и располагающий к себе человек. С ним приятно и работать, и просто общаться. Есть еще такое слово харизматичный — это тоже про него.
О том, легко ли играть чувства
Данила:
Это моя работа, и я хочу ее делать хорошо. Относиться к ней надо серьезно, другого отношения она не потерпит. Такой труд не бывает легким, но зрители, которые приходят в кино, не должны думать о том, сколько сил актер потратил.
Пусть им кажется, то все получилось само собой и актеру все дается легко.
О фильме Шпион
Данила:
Это особенное кино. Леша Андрианов, режиссер Шпиона, называет его фильмом со сдвигом. Там все чрезвычайно яркое — характеры, обстоятельства, поступки, костюмы, прически, московские панорамы, — и все очень настоящее, всему веришь.
Это здорово придуманный мир захватывающей игры.
Федор:
Да, и это очень весело, смело и в то же время профессионально сделано. Художники дорисовали Москву того времени, реализовали проекты, которые не были осуществлены тогда. В фильме есть, например, Дом Союзов, который должен был стоять на месте храма Христа Спасителя, с огромным Лениным, мосты, по которым ездят электропоезда, скайп того времени.
И все это сделано невероятно убедительно. Там есть игра с одеждой и прическами. И то, что мы сейчас рассказываем, — только маленькая часть придуманного. Я считаю, что у нас в кино такого жанра не было и нет.
Дорин и Октябрьский могли бы стать героями комиксов.
О времени на фоне которого развивается история
Данила:
У меня оно вызывает невероятный интерес. Бывают мелкие времена, а это было очень крупное время. Эпоха большого, даже чудовищного зла и величественной красоты.
И все это вместе.
Федор:
Визуально мне нравится сталинская эпоха, но жить в то время мне бы не хотелось. Мне кажется, это был такой вирус. И даже немногие люди, которые сопротивлялись, были подвержены этому вирусу.
О том, в какое время они хотели бы жить
Федор:
Мне близко начало XIX века, 1812 год, и то, что было в то время — честь, невероятная образованность, высокий литературный стиль, фантастический юмор. Когда читаешь письма той поры, просто поражаешься культуре, иронии, воспитанию.
Данила:
А я, когда смотрю фильмы 1950-х годов, где действие происходит в Париже или Америке, то чувствую, что я оттуда, и мне все эти дожди, плащи, мрачные бары, как родные бары.
