«Игра престолов», 6 сезон, 2 серия: тучи сгущаются
Вторая серия шестого сезона «Игры престолов» увидела свет в первый день мая и подарила нам, поклонникам сериала, много щедрых подарков. Напичканный интересными подробностями, как свадебный пирог Фреями, на контрасте с бедным на события предыдущим эпизодом, этот выглядит как ломящийся от яств праздничный стол после постной трапезы. Но обо всем по порядку.
Серия «Дом» начинается с роскошного флешбэка, отсылающего к тем временам, когда Старки еще правили Винтерфеллом, а Семью королевствами правили Таргариены. И, как намекает промо третьей серии, это только первый флешбэк из множества: нам покажут, с чего началась гражданская война, возведшая на трон Роберта Баратеона (Марк Эдди), и как был заколот в спину Безумный король.
Дейв Хилл, сценарист этой серии, понимает, что зрителю гораздо интереснее узнавать подоплеку текущих событий не через сухой пересказ устами одного из персонажей, а из с любовью отснятой сцены. Я как поклонник книг Джорджа Мартина с первых кадров флешбэка завороженно замер на стуле перед монитором в сладком предвкушении, что передо мной вот-вот раскроют тайны прошлого, которые давно будоражат воображение фанатов и служат основой для десятков сумасшедших теорий.
Бальзамом для сердца оказалась и одна из следующих сцен, вводящая новую (вернее, возвращающая хорошо забытую старую) сюжетную линию — о Железнорожденных, грозных морских пиратах. Нам представляют нового персонажа Эурона Грейджоя (Йохан Асбек), и, черт возьми, как шикарно они это делают! Даже если бы я не читал книг и не знал ничего о нем, я бы проникся этим типом с первых его фраз.
Легко могу представить такого Эурона на Морском троне.
Но главные события, конечно, происходят на Севере. Дейв Хилл неожиданно вспомнил про Карстарков и другие дома, населяющие эти суровые земли. Рамси Болтон (Иван Реон) играет в политику, строит хитрые планы и радикально решает возникающие перед собой проблемы — думаю, совсем скоро этого персонажа будут ненавидеть даже сильнее, чем ныне покойного Джоффри Баратеона (Джек Глисон).
Над Черным замком сгущаются тучи, предвещая столкновение двух армий, исход которого на данный момент кажется достаточно предсказуемым. Недаром Мелисандра (Кэрис ван Хаутен) видела в огне, как Джон Сноу (Кит Харингтон) сражается у стен Винтерфелла, а Жойен Рид (Томас Сэнгстер) пророчествовал, что над Винтерфелом снова взовьется знамя Старков. К слову, о Джоне Сноу: к счастью, шоураннеры не стали затягивать интригу, которая уже изжила себя, и вывели его из состояния «бастарда Шрёдингера».
Впрочем, способ, которым это было сделано, порождает вал новых вопросов.
Не обошлось и без ложки дегтя: в этой серии опять присутствует сцена насилия, не несущая сюжетной нагрузки и вставленная просто ради повышения градуса жестокости. Но в этот раз она хотя бы оправдана сюжетно и соответствует духу персонажа. Кроме того, обвинять «Игру престолов» в излишней жестокости — это как пенять на то, что вода мокрая.
Однако всплывает другая проблема сериала: сценаристы раз за разом ставят персонажей в тяжелое положение только для того, чтобы спустя всего несколько серий исправить это и вернуть все на круги своя. Понятно, что шоураннерам неинтересно платить Мэйси Уильямс гонорар с большим количеством нолей (порядка $150 000 за эпизод) за роль слепой бродяжки, которая сидит и ничего не делает.
Но мы полюбили «Игру престолов» как сериал, в котором у персонажей нет сюжетной брони, и даже первоклассный актер с огромным гонораром может с удивлением обнаружить, что его герою отрубят голову. И теперь, когда даже сама Смерть оказалась посрамлена, возникает опасение, что «Игра престолов» станет более «плюшевой» и потеряет часть своего особого обаяния.
В остальном все осталось так, как есть: Григор Клиган (Хафтор Бьернсон) даже после смерти не потерял любви к разбиванию чужих голов, Серсея (Лена Хиди) все так же хороша собой и опасна для окружающих, а Тирион по-прежнему много пьет и много знает. И это хорошо: еще одного потрясения я мог и не выдержать. А так есть время запастись валерьянкой в ожидании третьей серии под названием «Нарушивший клятву».
Леонид Кискаркин
