«Офицерские жёны»: хождение по мукам
Ни для кого не секрет, что жизнь гарнизонных жён — это отдельное назначение, служение, призвание… Можно подбирать синонимы сколь угодно, но суть останется неизменной: это путь, с которого, если решилась ступить на него, сойти уже не получится. Не зря офицерских жён сравнивают с жёнами декабристов. В обоих случаях вторые половинки обречены на долгие, можно сказать, бессрочные мытарства по чужим углам со всем бытовым неустройством, какое только можно себе представить.
Ввиду этих особых обстоятельств и некой кастовой (военной) замкнутости этой среды здесь часто закипают настоящие страсти всех мастей, невзирая ни на какие регалии и ранги. Конечно, зритель ещё в 2000 году наповал был сражен подобным сюжетом в сериале «Граница. Таёжный роман», вышедшем тогда в эфире канала ОРТ (сейчас «Первый канал»). И, как видно, с тех пор эта тема не даёт покоя продюсерам и режиссерам.
Свою версию саги о судьбе офицерских жён представил на канале «Россия» режиссёр Дмитрий Петрунь, который и сам как актёр близко знаком и с семейно-мелодраматической линией «сериального поведения» ещё по «Детям Арбата», и с военно-исторической тематикой в сериале «Диверсант-2: Конец войны».
Поэтому возникшее поначалу удивление от обилия тревожных происшествий, непременно приходящихся на каждую серию, быстро рассеялось, вытесняемое всё новыми и новыми ударами судьбы, обрушивающимися на героев этой 12-серийной саги немилосердной рукой сценаристов. Поистине им довелось многое пережить: войну, смерть товарищей, разлуку с близкими, голод, пожар, ссылку в лагерь, потерю дома и многое другое.
Женщины мучились муками ревности, а потом укорами совести, метались между выбором любимых, иногда выбирая на эту роль совсем «неправильных» кандидатов: немца — врага-оккупанта и политически опасного представителя Запада — француза. Были и самоубийство смертельно больной, и попытка суицида со вскрытием вен из-за неразделённой любви, и сознательное самопожертвование во имя спасения своих внуков, и осознанное, выбранное путём преодоления себя бегство за границу — к своим вторым иностранным корням. Дети рождались экстренно, подчас и в экстремальных условиях, становились сиротами и вновь обретали родителей, теряли веру в семью и снова примирялись, тонули в полынье и были счастливо спасены, подорвались на гранате и чудом уцелели, едва не сгорели в пожаре, а повзрослев — убегали от собственной любви, не зная сокрытой правды, и когда ложь наконец-то спала — рухнули в чувства друг друга, но плод любви опять же остался сокрыт, а возлюбленные разлучены…
И это без перечисления обычных драк и мордобоя, возникающих по любому поводу, без упоминания о налёте на военный городок уголовников, явившихся с оружием в поисках наживы, без рассказа о предательстве и стукачестве соседей, вожделеющих завладеть приглянувшейся жилплощадью или просто раздираемых завистью к чужой удавшейся жизни.
Всё этого мне показалось слишком! Может быть, у нас сейчас жизнь стала мельче, или субъективно для меня оказалось много таких вот судеб. Одна из героинь, также офицерская жена — практикующий медик, говорит: «Так много людей и так много сложных, трагических судеб, и у каждого своя беда, и каждому нужно помочь… Трудно!» В итоге не выдержала — рано умерла, принимая всё близко к сердцу, оставив мужа и малолетнюю дочь.
Считается, что кинематограф именно потому так и привлекателен для зрителей, что даёт эту возможность — пережить за раз целую бурю эмоций и страстей, которых обычная жизнь лишена. Но я думаю, что большинство и не против тихой заводи собственных будней, я вот — точно. А уж если кому приспичит, способов встряски масса — вот хоть бы тот же телек включить.
Марго Дерзкая
