Ветреная женщина, или занимательная кулинария
Здравствуйте, любители экранных страстей человеческих. Несла я вам с пылу с жару горячее блюдо своих впечатлений о монументальном труде телевизионных кудесников с актуальным для буйного питерского лета названием «Ветреная женщина». Несла, да расплескала по дороге.
Стер компьютер все мои изыскания и наблюдения. Пожалел, видимо, вас и активистов сериального конвейера. Пощадил болезненное самолюбие съемочной бригады во главе с продюсерами, сценаристами, режиссерами и кастинг-директорами. Может, и к лучшему — напишу повторный опус.
Постараюсь оставаться на сей раз в рамках приличий и придерживаться цивилизованного лексикона. Хотя придется приложить некоторые усилия.
Начну с хорошего: Петербург представлен приятными видами — глаз радуется. Скрипки на титрах и в драматических местах стараются. Остальное не задалось. Попытки повернуться лицом к деревне оказались неуклюжими.
Да и символ первозданной чистоты — девушка с лицом из сказки «Морозко», кочующая по рукам представителей сильного пола — от сутенера до начинающего олигарха — с промежуточными остановками, — не дает проникнуться популярной ныне идеей о преимущественности духовного над материальным, домотканого — над буржуазно-либеральным, отечественного — над импортным, пасторального — над урбанистическим. Привыкли мы уже к дояркам из Хацапетовки, фибровым чемоданом попирающим привычный уклад бездуховных городских олигархов и примкнувших к ним стервозных невест.
Но здесь нам являют апофеоз незамутненного цивилизацией сознания с крепкими ноготками, ангельским лицом и деревенским говорком. Основное достоинство, как мы уже заметили, чистота. Ну и кулинарные способности по части изготовления шанежек и шуршиков. Уровень развития – на уровне сельского дурачка, но хваткость большая.
Как платяной клещ, она крепко присасывается к благам цивилизации, прилагающихся к объекту очередной любви. Ну а мужчины — от воров в законе до земских докторов и соседей по лестничной клетке — укладываются у ее ног, покоренные ее органичной незамутненностью. Полцарства за коня, никак не меньше!
Побоку гарварды и американские бездуховные кампусы, карьеры и состояния. Самцы сталкиваются ветвистыми рогами в поисках ее расположения. Каждому первому невтерпеж заполучить этот экзотический цветок душистых прерий.
Гражданка Никанорова наших дней, наивно называющая мужем всякого, в чью постель удалось прилечь. Но все по любви и с гастрономическим уклоном. Да с достоевским надрывом «а-ля Настасья Филипповна».
Смотреть смешно. Хотя можно было бы покороче. Слезы выступают в определенных местах. Но от смеха. В основном неловкость за мастеров телевизионного цеха. Особенно когда они заставляют нас слушать крики под деревом главных героев как символ единения с природой. Прямо сцена с дубом из «Войны и мира».
Снулый актер в роли главного героя, мечущийся между благополучной жизнью и сомнительной любовью, вползшей в его дом и свившей там гнездо, играет бровями и путается в словах, изображая неземную страсть. Но благополучию все же должное отдает. Даже жалко его: попал, как кур в ощип.
Одно утешение — собака Фантик достоверно ведет свою роль: ни грамма фальши, никаких гастрономических капризов и претензий на чужую жилплощадь. Умирает, правда, от тоски на фоне метаний по экрану старших братьев по разуму. Тоска, действительно, такая, что скулы сводит. Этакое представление деревенских бабок о бездуховном мегаполисе.
Содом и Гоморра за каждым углом.
В общем, месседж пост и незатейлив: учитесь, дамочки, готовить. Поваренная книга — верный путь к сердцам обеспеченных мужчин. Учиться, работать, книжки читать — все это пустое. Миску с шанежками под мышку — и на абордаж, в столицу. Хоть в Северную, хоть в первопрестольную. А там полно голодных зазевавшихся олигархов, питающихся полуфабрикатами.
Приятного аппетита!
Ксения Маевская
