Варвара владимирова, дочь алисы фрейндлих: «мы с мамой стали похожи даже внешне»
Юбилей Алисы Фрейндлих стал для нас поводом задуматься о том, какие причудливые узоры порой рисует судьба. Искусные немецкие стеклодувы подарили новой родине не только свои изящные изделия, но и хрустальный талант великой актрисы. Об этом мы поговорили на открытии выставки в Мемориальном музее-квартире семьи актеров Самойловых «Театральные династии.
Фрейндлих» с дочерью Алисы Бруновны Варварой Владимировой.
– Варвара, Алиса Бруновна принимала участие в подготовке выставки, или это был сюрприз?
– Конечно, мама знала о выставке и даже передала несколько предметов для экспозиции: стеклянный зейтцевский шар (предки Алисы Фрейндлих – немецкие стеклодувы Зейтцы, приехавшие в Россию во времена Екатерины II. – Ред.), свой диплом о высшем образовании, кое-какие документы, касающиеся родословной нашей семьи, платьице из спектакля «Таня» – совершенно очаровательное, миниатюрное, по нему видно, какой хрупкой была мама… Но трогательнее всего то, что оно украшено вышивкой, которую в день премьеры сделала моя бабушка. Взяв в руки платье со словами: «Ну что же оно такое скромненькое? Надо бы повеселее!» – она буквально за пару часов вышила на нем звездочки.
– Семейные архивы у вас, наверное, в идеальном порядке – сказывается немецкая педантичность?
– К сожалению, нет. Руки не доходят. Несколько лет назад приехавшая из Тбилиси мамина приятельница навела хоть какой-то порядок: купила канцелярские папки и разложила фотографии по темам: спектакли, фильмы, репетиции.
Правда, сейчас все фотографии хранятся в компьютере, а мама с компьютером не дружит. Как-нибудь хочу выделить время и заняться архивом, ведь есть еще папины фотографии…
Платье к спектаклю «Таня» по пьесе А. Арбузова. Театр им. Ленсовета, 1963 год.
– Удивительно, что Алиса Бруновна столько лет хранила платье из давнего спектакля!
– У мамы на антресолях еще и не то найдешь! Не забывайте, к какому поколению она принадлежит. Время было советское, жили трудно.
Маму воспитывала бабушка, с детства приучившая ее к бережливости. Помню, как-то под Новый год мы с мужем принесли маме елку. Стали устанавливать, а муж говорит: «Вот бы ствол кирпичиком подпереть…» «Минуточку…» – сказала мама, вышла и вернулась с кирпичом (смеется).
– А откуда у народной артистки дома кирпич?
– Вероятно, остался от какой-нибудь стройки, а она использовала его как гнет для солений. Мама ведь заядлый грибник! Засаливает грибы по старинному бабушкиному рецепту. А значит, камни и кирпичи в хозяйстве должны быть обязательно! Знаете, раньше мне трудно было представить нечто подобное в своем доме.
А теперь сама солю грибы, собираюсь заквасить капусту по-настоящему, а не как в магазине.
– Как Алиса Бруновна относится ко всей этой юбилейной шумихе?
– Со страхом. Уже за полгода до дня рождения она начала переживать. Не хотела пристального внимания, поздравлений и постоянных напоминаний о возрасте. Мама говорит, что от этого чувствует себя старше.
Она ведь человек не публичный, не звездный, на приемы ходить не любит. Но это свойственно многим актерам ее поколения. А мама еще и ленинградка – это особое воспитание, достоинство, культура.
Семейная реликвия — стеклянный шар мастера-стеклодува Александра Зейтца с вензелем А.S.
– Вы в детстве уже понимали, что ваша семья отличается от других семей?
– То, что родители – известные люди, я поняла только подростком. У меня было счастливое детство. Я практически жила в театре, была «дочерью полка», все ко мне очень тепло относились. К нам домой приходило много талантливых людей. Помню, к папе (режиссер Игорь Владимиров. – Ред). пришел композитор Геннадий Гладков со своим новым мюзиклом «Старик Хоттабыч», и я, сидя под роялем, стала одной из первых его слушательниц (улыбается). Родители много работали, но я не чувствовала себя одинокой.
Когда не стало бабушки, со мной оставались няня и совсем юная мамина приятельница Элла, которая со мной играла, гуляла, читала мне и записывала мои детские перлы.
– А у Алисы Бруновны оставалось время, например, проверять уроки?
– Нечасто. Но с сочинениями она мне помогала. А с математикой у нее самой было не очень.
Зато когда родились внуки, мама оказала мне колоссальную помощь. Приходила к нам и сразу усаживалась с детьми на пол: они вместе рисовали, играли в кукольный театр, в разные развивающие игры. Бесценная бабушка!
– Вы говорили, что в юности на вопрос: «Кем ты хочешь стать?» отвечали: «Все равно кем, лишь бы работать в театре!». Неужели не было альтернативы?
– А какая альтернатива, если театр был моим вторым домом? Для ребенка там столько интересненького! Никогда не забуду огромное чучело медведя, вызывавшее у меня страх и любопытство одновременно. Замирая, я заглядывала в комнату: стоит там медведь или нет? Потом бежала в актерский буфет – там всегда пахло чем-то вкусным. Затем по маленькому коридорчику – к отцу.
В стене его кабинета была дверца, ведущая в обычную кладовку, но мне она казалась сказочной! По пути заглядывала к художникам, а там – макеты! Домики с крошечными стульчиками, столиками…
– Родителям было важно, чтобы вы продолжили династию?
– Никто на меня не давил, но я знала, что они этого хотели. В некоторых актерских семьях детям говорят: «Куда угодно, только не в театр!» У нас ничего подобного не было. Мама с папой так любили свою профессию, что и мне желали испытать это счастье. Но я побоялась поступать на актерский. Решила пойти на филфак в университет, а в последний момент передумала и подала документы на театроведческий факультет.
На дневное отделение меня не приняли – пошла на заочное. А днем работала в театральной библиотеке… завхозом.
– То есть вы не были принцессой при обеспеченных родителях?
– Нет, конечно. Родители жили очень скромно, впрочем, как и все. В отличие от столичных театров и нашего БДТ театр «Ленсовета» практически не выезжал за границу с гастролями.
Так что к шикарной жизни я не была приучена.
– У ваших детей схожая история – они только ищут себя…
– Я хорошо понимаю, как им непросто. Они боятся не соответствовать фамилии, снизить планку. Отсюда метания… Я на них не давлю, но, конечно, переживаю. Сейчас сын и дочь учатся на продюсеров: Никита в Москве, Аня – здесь. Хочется, чтобы дети поскорее нашли себя и были счастливы в своем выборе. Меня ведь тоже кидало в разные стороны.
После института работала на телевидении ассистентом режиссера, секретарем, снималась в кино, потом с головой ушла в семью, снова вернулась на телевидение – уже ведущей. Пробовала заниматься бизнесом: лет семь назад мы с подругой открыли студию маникюра. А не так давно одна строительная компания пригласила на должность заместителя генерального директора по корпоративным коммуникациям.
Я ведь за всю жизнь построила два дома, сделала три ремонта в разных квартирах. Обожаю создавать «уютие»! Ну и, конечно, у меня остается театр.
Сейчас я занята в двух спектаклях – «Лето одного года» и «Уроки танго и любви».
Маленькая Алиса с мамой — Ксенией Федоровной (справа) и тетей Дагмарой.
– С годами мы все больше становимся похожими на своих родителей. Какие мамины черты вы в себе узнаете?
– Вы правы. Мы с мамой стали похожи даже внешне. Сын мне как-то говорит: «Ой, мам, ну вы с Алисой просто одинаковые!» Если я должна что-то сделать, мама постоянно напоминает об этом – и сегодня, и завтра, и каждый день.
Я, конечно, сержусь, но при этом замечаю, что сама веду себя так же. По десять раз спрашиваю сына: «Ты это сделал?» (Смеется.)
Дети выросли, но мне все еще кажется, что они недостаточно взрослые. Никита уже несколько лет водит машину, а я все равно волнуюсь, когда он садится за руль: «Посмотри налево, посмотри направо…» Понимаю, как достаю его, но ничего не могу поделать с этой родительской тревожностью. У нас в семье вообще заведено сообщать друг другу, кто как добрался, приземлился.
Мы можем какое-то время не видеться, но созваниваемся каждый день.
– А дети на кого больше похожи?
– Никита – на меня: такой же эмоциональный, трепетный. Ко многим вещам мы относимся одинаково. Но сейчас он пытается быть по-мужски кратким и конкретным.
Никита довольно рано понял, что мужчина должен быть самостоятельным. Полгода учил язык во Франции, вернулся оттуда очень повзрослевшим. А вот Аня по характеру – вылитый отец.
– С бабушкой они видятся часто?
– К сожалению, нет. Но когда Никита приезжает, обязательно навещает не только маму, но и вторую бабушку, и Людмилу Павловну Стржельчик – Владислав Игнатьевич был крестным Никиты. Сын очень нежно относился к Александру Аркадьевичу Белинскому, к сожалению, недавно ушедшему… Словом, в каждый приезд у Никиты целая программа визитов.
А Аня периодически ходит с бабушкой в театр. Алиса Бруновна – настоящий театрал.
– А как Алиса Бруновна относится к подаркам? Трудно ей угодить?
– Когда ее спрашиваешь, что подарить, она отмахивается: «Ради Бога! У меня все есть!» Вот и сейчас многие звонят: «Подскажи, что купить?» А я ничего не могу толком посоветовать. Мама больше любит сама дарить, чем получать.
Беседовала Лариса Царькова
