Смех как лекарство
Доброго дня вам, пережившие летнее телевизионное безвременье любители сверять свою жизнь с экранными реалиями и фантазиями. Без пяти минут осень. А значит, прилетают, как гуси из теплых стран, духовные телепастыри, чтобы рассказать нам, сирым и убогим, какие в подгнившей Европе и прочем мире проблемы и духовный спад не в пример отечественному подъему и процветанию.
Готовьте уши, господа присяжные заседатели, агитпоезд уже в пути.
Сериальный конвейер, немного пригасив обороты в условиях кризиса, изготовил все же некоторое количество новинок по старым растоптанным лекалам для развлечения почтеннейшей публики, которая с тоской поглядывает в свои пустеющие бивалютные корзины и прикидывает, за чем гнаться — длинным рублем или крепким долларом. Настроение у народа, прямо скажем, понурое, под стать погоде, от тающей зарплаты и тянущихся к звездам цен, несмотря на бойкие потуги импортозамещения и шапкамизакидательства.
А тут еще и пища духовная третьей свежести весь огородный сезон — повторы да реминисценции, закрепление пройденного и не раз пережеванного.
Но и в летней телевизионной амебности иногда удается выловить жемчужину — крупную, ровную, филигранную, незаслуженно утерянную в телевизионной пучине.
Натолкнулась я случайно, бессистемно терзая пульт, на чудесную буффонаду «Агент особого назначения», первый сезон которого был снят пять лет назад. Казалось бы, видели мы уже Леху Николаева в исполнении заматеревшего Пореченкова в роли аналогичного агента, который залихватски создал образ отечественного раздолбая Джеймса Бонда.
Но с тех пор много воды утекло, и оскомину уже набили экранные оперативно-разыскные мероприятия всех мастей, щедро пересыпанные старательной феней, что скоро сам, как попугай, заговоришь на уголовном наречии. Бегают, кричат, стреляют, спасают человечество. На длинные фразы не размениваются, сложносочиненными конструкциями не разбрасываются, в словесных эквилибрах не замечены, цитаты — только из Уголовного кодекса.
Нагнал преступника, выпил рюмку, поцеловал жену (или какую другую женщину) — и всё, на боковую, «пятки вместе — носки врозь» перед следующей битвой за справедливость, соблюдая субординацию.
Забыли мы, что пинкертоны — живые люди из мяса и крови, как «ты да я да мы тобой», они даже в туалет иногда ходят. И вот из-за привычных картонных служителей Фемиды, нарушая стройный телевизионный ряд, высунулся с дурашливой улыбкой и бесконечными словесными перлами агент Игнат Барабанов (Сергей Перегудов — запомню теперь это имя и вам советую, он еще и в театре питерском служит).
Пытаюсь поверить алгеброй гармонию: актерская харизма, органика и неиспорченность самолюбованием, обаятельность и естественность, бездна самоиронии — редкий зверь в наших телевизионных прериях… В чем секрет? Почему рот растягивается в улыбке и хочется бесконечно смотреть на его перепалки с братьями по оружию (Владимир Матвеев, Михаил Трясоруков, Дмитрий Аверин), соседкой Шурой (колоритной Зоей Буряк) и прочими экранными соратниками?
А потому что текст хороший, обороты яркие, шутки смешные, диалоги искрометные. И за это особый поклон сценаристу Михаилу Эпштейну. Экономия на диалогах в сериалах — моя любимая мозоль. Не люблю, когда действиями и жестами подменяют слова, оставляя героям изъясняться междометиями, кряхтением и почесыванием. Скакать на лошади, нырять в глубины и входить в горящую избу без дублера — не самое главное в актерском мастерстве.
Есть цирковые акробаты и специально обученные люди. Актеру текст нужен, интонация, тембр голоса, паузы для создания характера… А какой тембр у междометий?
Поверьте, граждане останкинские начальники, мы одолеем любой сериал с говорящими человеческим языком героями, без казенного пафоса догадаемся, что наша служба и опасна, и трудна, а герой, невзирая на хохмы и приколы, занят ответственным делом. Смех, как и песня, строить и жить помогает. И не думайте, что он иссякает за пределами КВН или Comedy Club: выключили тумблер, надели строгие лица, и ну, запинаясь, рассуждать о высоком предназначении и размытой, но благородной миссии.
Все в реальной жизни перемешано, как в лотерейном барабане: и смех, и слезы, и любовь. Улыбайтесь, господа! Так, с шутками-прибаутками, подтрунивая и посмеиваясь, глядишь, и проскочим сквозь свинцовые тучи.
Между каплями дождя.
И, как говорил мифический Игорь Валерьяныч, на которого постоянно ссылается скоморошливый агент Барабанов, порвем всех преступников, как нано-Тузик наногрелку, на наночастицы.
Ксения Маевская
