Сергей безруков: играть зло – не мое
Накануне премьеры нового фильма Матч Светлана Бондарчук встретилась с Сергеем Безруковым, чтобы поговорить о работе, семье и жизненных принципах.
О съемках фильма Матч
Светлана Бондарчук: Сергей, зная тебя, я уверена, что ты самым серьезным образом тренировался.
Сергей Безруков: Все время, которое я мог этому уделить, я тренировался. Со мной занимался знаменитый вратарь Сергей Овчинников. Мы приезжали на Малую спортивную арену, и он меня обучал.
Это была полная вратарская подготовка: как принимать мяч, как вынырнуть, как выпрыгнуть, как принимать одиннадцатиметровый, когда пенальти пробивают…
Светлана: По жанру этот фильм ближе к чему? Патриотический экшен?
Сергей: Это мелодрама с элементами патриотического кино. Я много читал об этом матче. Кто-то считает его легендой, кто-то нет. Матч был, а вот под каким соусом его преподносить, под красным или под жовто-блакитным, не знаю, здесь уже зритель должен решать.
Как советскую пропаганду я это не воспринимаю. Для меня это игра людей, которые внутренне ощутили чувство собственного достоинства.
Светлана: Кстати, режиссер Андрей Малюков говорит, что главное в этом фильме — любовь, война и футбол.
Сергей: Да, причем война без войны, фильм о людях, которые живут в оккупации и выживают. Вот это внутреннее достоинство не позволяет им проиграть немцам. Им важно дать ощущение надежды тому самому стадиону, людям, которые на трибунах.
Пусть на полях сражения мы проигрываем — это еще до Сталинграда, 1942 год, но важно показать, что немцев можно побеждать. Большую часть команды, в том числе и моего героя, арестовали, и буквально через полгода часть из них расстреляли в Бабьем Яру.
Светлана: А что, на твой взгляд, главное в этом фильме?
Сергей: Я думаю — любовь. Футбол, наверное, на втором или на третьем плане. Главное — любовь.
На что человек ради нее способен, как он может сохранить любовь и насколько люди могут любить друг друга вопреки всем обстоятельствам.
О любви
Светлана: А ты романтичный?
Сергей: Абсолютно.
Светлана: Я знаю, что ты однолюб, я очень много лет за вами с Ириной наблюдаю. Что для тебя самое ценное в любимой женщине?
Сергей: Искренность. Вот Иришка, она настоящая, очень искренняя. В ней нет фальши, нет чего-то надуманного или показного. Женщина в принципе всегда играет, почему и называют актерскую профессию женской. Но я предпочитаю жизнь и в кадре, и на сцене. Это звучит громко, но не я это сказал.
Это слова Фаины Георгиевны Раневской. Она проповедовала не играть, а жить. Я думаю, это делали все великие артисты, и мои мастера, с которых я беру пример, а получается у меня или нет, это уже другой вопрос. Работа актера над ролью предполагает в некотором роде сумасшествие. Я замечал, и Иришка замечала, вот мы общаемся, и я вдруг начинаю что-то там губами перебирать, пробуя, проигрывая какую-то фразу.
Она говорит: Ты сейчас не со мной?. Да, я где-то не здесь, и со стороны может показаться, что я — сумасшедший. С другой стороны, такой вот поиск должен быть присущ каждому актеру, я убежден.
Когда сейчас говорят, что это что-то необычное, — я удивляюсь.
Светлана: Что плохого в слове привычка, если она от любви?
Сергей: С привычкой можно бороться. А если с привычкой не получается побороться — это и есть любовь. Допустим, вы можете не видеться неделю, но потом ты обязательно должен увидеть ее, должен увидеть эти глаза, чтобы испытать, я даже не скажу точно, что… Родной человек настолько, что даже ее слово, ее реакция, ее взгляд, близость, поцелуй, рука в руке… Почувствовал — все. Вот это и есть, как мне кажется, самое великое чувство, которое называется любовь. Не можешь без этого человека.
Даже представить себе не можешь, как это.
О жизненных и профессиональных принципах
Светлана: Есть ли у тебя табу в жизни, в профессии?
Сергей: Табу? Есть такое понятие — совесть, она во всем. Это может быть и человеческое, и актерское проявление. Совесть диктует табу. А в профессии я еще стараюсь задавать себе вопрос, что полезного я делаю этой ролью? Это вовсе не громкие слова, не заискивание перед зрителями. Просто элементарно: что ты этой ролью полезного сделаешь?
Ты ее сыграл, и вот люди посмотрели — что полезного они получат от нее?
Светлана: А если бы ты играл не положительного героя, а отрицательного, но тоже проникновенно?
Сергей: Мне вовсе не интересны отрицательные персонажи. Если только душа мятущаяся или человек заблудившийся, тогда — да. Эволюция человека интересна, но в чистом виде играть злого — нет, никогда.
Я не смогу, поскольку во мне будет очень много чего сопротивляться. Просто когда вживаешься в роль, роль начинает воздействовать на тебя довольно-таки серьезно, а я не хочу этого.
О плюсах и минусах актерской профессии
Светлана: Тебя утомляет внимание людей?
Сергей: Нет. Это и есть то самое счастье актерское. С одной стороны, конечно, невозможно побыть одному, просто пройтись по улице, но я рад, что не вызываю негатива.
Люди тебя видят, и сразу ты для них родной, а не просто популярный человек из телевизора.
Светлана: Актерская карьера дает тебе успех, деньги, популярность… А что она отнимает?
Сергей: Наверное, то время, которое я мог бы проводить с семьей. Приходится предпринимать неимоверные усилия для того, чтобы не упустить это ощущение семьи, потому что работы как-то невероятно много. Олег Павлович Табаков каждый раз, когда меня видит, спрашивает: Серега, когда ты перестанешь столько работать?.
Большое количество работы уменьшает способность к сердечной трате — как-то так он это формулирует.
О том, без чего невозможно прожить
Светлана: Скажи, пожалуйста, а без чего ты не можешь прожить?
Сергей: Без работы. Актер не может сидеть дома и без работы, потому что это очень большая часть его жизни. Понятно, что, как человек творческий, которого хорошо выучили, я могу и почитать, и записать на радио, если у меня нет, допустим, кино или театра, я мультики пойду озвучивать, но когда вообще ничего нет — сложно.
Спасение — гитара, тогда я что-то сочиняю.
Светлана: А любовь?
Сергей: Конечно! Это то, что на самом деле тебе позволяет работать… Отсутствие любви немедленно скажется на тех ролях, которые ты играешь. Они сразу будут давать привкус какой-то… депрессии.
Кто-то обманется, скажет: какие у него грустные глаза, надо же, как он играет! А просто ему плохо. Он ушел с головой в работу, потому что ему надо что-то с собой делать, потому что у него нет любви.
Любовь вдохновляет, у тебя должно быть все хорошо в личной жизни.
