Плисецкая: рыжий лебедь
Легендарной балерине — 85.
Она стала символом или даже синонимом русского танца. Мы говорим «балет» — подразумеваем Майю Плисецкую … Ей — 85, а ее неповторимо прекрасное лицо то и дело мелькает в рекламных постерах салонов красоты и клиник пластической хирургии…
Может, она и не делала пластику так часто, как на это намекают клиники (говорит, что лишь однажды вживляла себе «золотые нити»), но согласитесь: в ее лице есть нечто большее, чем неувядающая красота, правильность пропорций и черт. В нем есть одухотворенность.
Она всегда могла выразить жестом, движением, взмахом руки свое настроение, отношение, оценку. Словами иногда получалось коряво, иногда резко и даже вульгарно. А движением – точно, взвешенно – и так, что отпадали дальнейшие вопросы.
Танцевала с тех самых пор, с каких себя помнит. На большой сцене – уже с 8 лет, да в какой роли – Чан Кайши в спектакле Конференция по разоружению! Это потом будут невероятные Одилия и Одетта в «Лебедином озере», неподражаемая Кармен, княгиня Бетси в фильме «Анна Каренина»… А поначалу кого только не приходилось изображать.
Майя росла не очень-то обласканным ребенком: мать — киноактриса, тетка – театральная актриса. Девочкой по большому счету особенно и не занимались. Вот и выросла в самостоятельную личность, не привыкшую прислушиваться к чужому мнению, не сильно ищущую в жизни привязанностей… Танец был всей ее жизнью.
— Меня, наверное, богато одарила природа. Потому что я – большая лентяйка. Никогда на репетициях, тренировках не отдавалась процессу, танцевала вполноги, экономила силы и не понимала, как другие танцоры мучают свое тело… Мне главное было получать удовольствие.
Зато на спектаклях выкладывалась на все сто… На мне живого места нет — везде переломы, синяки, шишки, — говорит Майя Михайловна.
Она до сих пор приобретает только удобную обувь для своих натруженных ножек. В каждом европейском городе есть любимый обувной магазин, скупает туфли-ботинки-сапоги, как правило, чемоданами… Была еще одна страсть – духи «Бандит».
— И название, и аромат соответствовали моей сути, и я больше 30 лет пользовалась только «Бандитом». А потом французы продали линию американцам, запах стал просто жутким. С тех пор я исключила из своей жизни духи!
Она всегда такая – резкая, категоричная, для нее есть черное и белое, полутонов не признает. Оттого и отношения с властью постоянно не клеились. Несдержанная, острая на язык, она открыто конфликтовала с Фурцевой и другими партфункционерами.
— Фурцева как-то мне сказала: «Вы больше не будете танцевать Кармен, Кармен умрет!». А я ответила: «Кармен умрет, только когда умру я», — не без гордости рассказывает Плисецкая.— А вы знаете, это же я убила Сталина? — добавляет она не без бахвальства. — Да-да, не удивляйтесь. Сталин умер, как известно от инсульта, а накануне удара он побывал в Большом театре, смотрел «Лебеное озеро». Говорят, моя дьяволица Одилия произвела на него сильное впечатление.
Может, у него прямо на балете давление и поднялось? Не знаю… Только вскорости он умер…
И все-таки ее конфликты с властью сильно преувеличены. Она всегда официально считалась примой, и когда в СССР прибывал очередной заморский лидер – его неизменно водили в Большой «на Плисецкую»… А однажды у Майи Михайловны даже чуть не случился роман с Робертом Кеннеди.
— Я была на гастролях в Америке. После спектакля подошел Роберт — красавец-мужчина и предложил прокатиться на автомобиле. Я села, он начал что-то говорить, было видно, что я ему нравлюсь.
Но… я ничего не понимала по-английски! Раздосадованный, Роберт вернул меня к тому месту, из которого забирал и холодно простился…
Так незнание языка лишило ее, может, самой упоительной странички в истории личной жизни.
Впрочем, на отсутствие романов Плисецкая никогда не жаловалась. Но в 30 с хвостиком влюбилась по-настоящему – однажды и навсегда.
— Нас с Родионом Щедриным познакомила Лилия Брик – гражданская жена Маяковского, — вспоминает Плисецкая. — Лилия Юрьевна любила сводить людей, открывать новые таланты… Как-то раз она попросила меня напеть на магнитофон партию из «Золотого петушка», а потом дала прослушать запись Щедрину. Родион поразился, как непрофессионал так точно почувствовал музыку, верно все сынтонировал. Пробудился интерес ко мне… А потом Щедрин получил заказ написать музыку к балету и стал приходить к нам, в Большой, на репетиции. Там он меня и увидел – в обтягивающем трико – тут-то и взыграли эротические мотивы…
Они поженились в 1958-м и до сих пор неразлучны.
— Свадьбы не было. Поставили штампы в ЗАГСе, купили в соседнем гастрономе водку, сыр, докторскую колбасу и поехали к Лилии Брик отмечать…
Потом что-то в отношениях Плисецкой и Лилии Юрьевны разладится, они перестанут общаться, но никогда ни одна, ни вторая не назовут причины…
Балерины и дети… Тема особая. Многие отрекались от счастья материнства во имя карьеры, гастролей, фигуры… У Щедрина и Плисецкой должен был родиться ребенок, но Майя Михайловна сделала выбор в пользу балета. Жалеет ли?
— Родион – вот мой ребенок, муж, друг, — говорит Майя Михайловна, и глаза ее светятся неподдельной любовью.
В 90-е вдруг по желтой прессе разнесся слух: у Плисецкой все-таки есть дочь, она тайно родила и отказалась от малютки. Сплетню придумала тетка Майи Суламифь Мессерер, с которой у балерины были давние и непростые отношения.
Чтобы доказать общественности, что все это ложь, Плисецкая пошла на такое унижение, как гинекологическая экспертиза. С тех пор на вопрос: «Чего вы боитесь в жизни больше всего?» — балерина отвечает: «Родственников!»
— Сколько бедному Родиону приходится выдерживать со мной! Вечно я во что-нибудь вляпываюсь… — горюет Майя Михайловна.
А «вляпывалась» она не единожды: то на нее бандиты наедут из-за того, что сорвался спектакль, в котором должна была танцевать дочь криминального авторитета. То Гедеминес Таранда ее именем начнет распоряжаться как собственностью…
— Там, где Майка – рядом должен быть милиционер и домоуправ, — любил говаривать о Плисецкой последний муж Лили Брик Василий Катанян.
Роль и миллионера, и домоуправа, и адвоката, и психолога уже более полувека выполняет Родион Щедрин – немногословный, ироничный и очень спокойный – на фоне своей «рыжеволосой бестии».
— Представляете, Родион не дрогнул даже по молодости, — восторгается Майя Михайловна. Я дружила с одним английским дипломатом, а в КГБ жутко опасались, что я выдам ему советские тайны. Какие?! О том, как шьются балетные пачки?! В общем, в моей квартире были установлены жучки.
Мы только поженились с Родионом. А жучки, оказывается, были вмонтированы даже в спальню! Вы представляете, каким бесстыдством надо обладать, чтобы подслушивать молодоженов?!
Что еще добавить к столь яркому и колоритному портрету? У этой сильной женщины есть маленькие слабости. Она большая модница – о ее дружбе с Пьером Карденом и неимоверных его подарках-платьях знают все. Ив Сен-Лоран тоже любит шить для нее зеленое: рыжеволосым идет зелень… Еще Плисецкая обожает читать книги своего друга Эдварда Радзинского.
Любит уединенный образ жизни — в Тракае или в Мюнхене. В Германии – ведет себя как… оголтелая фанатка: ходит на футбольные матчи, кричит, бранится, болеет – благо немецкая сборная часто радует своих поклонников.
— Обожаю смотреть на этих мощных, мускулистых ребят, — кокетничает Майя, — со многими из них дружу…
Ну а главная ее слабость — лебеди.
— Они повсюду меня преследуют! Наверное, так благодарят за мое «Лебединое озеро».
Однажды в Америке мне внесли в гримерку лебедя из белых роз – это Саша Годунов инкогнито передавал мне свой привет. Сколько у меня таких подарков: фарфоровых, хрустальных…
На каком-то званом вечере в мою честь столы были украшены ледяными лебедями, когда они подтаяли – начали двигаться. Зрелище было завораживающее!..
Лебеди стаями прилетают ко мне, и когда мы приезжаем в наш дом в Литве. А недавно подплыл один близко-близко – знакомиться – и я ахнула: макушка у него совсем рыжая – как у меня!
Долгие вам лета, здоровья и творчества, любимая наша Майя Михайловна!
Илона Егиазарова
