Открытие выставки чудеса. новое искусство из лондона
Совсем недавно, на закрытии прошлой экспозиции, здесь кидались тортами и крушили 32-метровый гипсовый стол Кушать подано! работы художницы Кати Бочавар. В первый день работы выставки Чудеса. Новое искусство из Лондона, к счастью, обошлось без перформансов Андрея Бартеньева.
А это значит, что гостям не пришлось счищать с одежды остатки торта, а прессе не нужно было отмывать объективы и камеры от попавших на них кусочков сладостей.
У дверей выставки гостей встречала Мария Байбакова. Как и прежде, эта жизнерадостная девушка отвечала на все вопросы гостей и с радостью рассказывала о каждом экспонате, коих в карамельном цехе выставлено немало. В экспозицию включены работы будущего участника Tate Triennale 2009 года Шезада Давуда, участника Биеннале в Венеции Мустафы Хулуси, Тоби Зиглера и многих других.
Безусловно, самым провокационным проектом стал перформанс британской художницы аргентинского происхождения Элоиз Форниелес. Абсолютно обнаженная она сидела за столом в ожидании записки. Как я позже узнал от Марии Байбаковой, по замыслу автора, в них должны были содержаться просьбы о прощении.
Получив клочок бумаги, она медленно одевалась – все время в разную одежду (благо под ногами были горы из секонд-хенда) и засовывала записку в коровью тушу. Все это под монотонное звуковое сопровождение непрерывно снималось оператором, ползающим по наваленной одежде. Что, по-видимому, тоже являлось частью перформанса.
Скажу честно, я понял далеко не все объекты этой выставки. А потому решил внести ясность, опросив известных людей, пришедших посмотреть на арт-объекты.
С Екатериной Мцитуридзе я столкнулся в белой комнате Конрада Шоукросса Медленная дуга в кубе. Мы прошлись вместе по галерее и поговорили об искусстве:
Я бы еще попрыгала в той комнате, где вы меня нашли. Вообще, я с детства люблю такие выставки. Знаете, когда нас возили по музеям современного искусства и говорили: Не трогать руками!, — я всегда нарушала этот запрет. Потому, что обожаю чувствовать фактуру арт-объекта, исследовать его.
Правда охране это не нравится, но обычно с ней можно договориться.
Рассказала Екатерина и о своем отношении к перформансу Элоиз Форниелес:
Знаете, после берлинского фестиваля мне уже ничего не страшно.
Татьяну Веденееву я встретил у работы Дэвида Биркина Созвучие. Я отвлек ее на минуту от светской беседы:
Думаю, что таких выставок должно быть как можно больше. Они открывают глаза на мир, что он очень разнообразен, и нельзя к нему относиться прямолинейно и говорить, например, что я бы сам смог сделать такое с мусорным баком. Потому что найдется место, где это может стоять и выглядеть произведением искусства.
Или упреком человечеству, что может быть даже и гораздо важнее.
Мнение же Алексея Гарбера осталось загадкой – светский лев наотрез отказался говорить о современном искусстве.
